Знакомство с Ваном. Яблочный спас
Ланьчжоу, 27 сентября
Улицы ночного Урумчи
Ночной Ланьчжоу оказался спокойным и безлюдным; лишь пронесётся метеором бессонный таксист, да затихнет эхом недоуменное «Хэлло? Хэлло?» зазывалы. В Ланьчжоу проживает около 3 млн жителей, а история его насчитывает более 2 тысячелетий. В древности город лежал на Великом Шёлковом пути, и через него шёл нескончаемый поток путников. А теперь и мы.
На одной из улиц мы заметили знакомую вывеску «интернет-кафе», и решительно вошли внутрь, где по грабительскому тарифу 4 юаня/час купили себе интернета. Там мы отправили запросы на каучсёрф в Сиань, куда рассчитывали попасть через несколько дней, а ещё обнаружили на карте большой парк и решили идти к нему.
Все интернет-кафе, что нам встречались, представляли собой прокуренные залы с компьютерами, на которых стоит устаревшая китайская/английская Windows XP. Любопытно, что у пользователя права администратора, а значит, есть возможность устанавливать любые программы (вот мы и ставили везде удобные браузеры с русским интерфейсом).
В подобных заведениях, в основном, сидят подростки, едят быструю лапшу с куриными лапами, дымят сигаретами и рубятся в какие-то сетевые игрушки — увлечены так, что даже не отвлекаются на бесплатный цирк с лаоваями, которые вваливаются с рюкзаками в два ночи, и задают всякие непонятные вопросы, на которые неудобно отвечать.
Спустя час спортивного ориентирования, мы пришли на место. Парк оказался горой с лестницей вверх по склону, куда-то в темноту и неизвестность. Прямо за воротами нашлась небольшая огороженная территория с беседкой, подходящая для лагеря. Весьма уместно спускающиеся с горы в 4 утра люди взяли на себя ответственность, и кивком разрешили нам ставить палатку где угодно. На часах 4.30, мы укутываемся в мягкие спальники.
Ланьчжоу, утро
Около 8 часов снаружи палатки стали раздаваться потусторонние звуки, и выглянув на улицу, мы узрели невиданное: немного поодаль, некий бодрый пенсионер стегал здоровенным кнутом массивный волчок, который вращаясь, издавал низкие гудящие звуки.
Да, восемь утра, Китай, пенсионер бьёт кнутом юлу.
Мы почистили зубы, собрали палатку, и решив посмотреть, что там, в толще скал, начали подъём наверх.
Местные одобрительно смотрели на чужестранцев, издалека приехавших сходить на их гору.
Парк в Ланьчжоу
Панорама Ланьчжоу
После лёгкого трека (с утяжелением), мы остановились на смотровой площадке и обалдели от масштабности и красоты обрамленного горами города. Подниматься дальше на вершину у нас не было времени, так что мы с сожалением вернулись обратно.
Покидая парк, мы обнаружили на нашей стоянке уже целый клуб любителей кнута и волчка, которых собралось человек пять, каждый со своим реквизитом. Оставив решение этой загадки на потом, мы занялись насущным, и поев в ближайшей едальне, выдвинулись к трассе.
Выбирались на окраину сначала по живым, наполненным людьми и машинами улицам, а после по приятному пригороду — Ланьчжоу вытянут в длину, располагаясь между горами и рекой. Сев на автобус, который двигался в нужную сторону, мы проехали одну остановку, после чего водитель бросил руль, и выскочив из кабины, скрылся куда-то в неизвестном направлении, отмахиваясь от наших юаней. Все пассажиры последовали за ним, и мы тоже. Возможно, это была конечная, а возможно, это был автобус-призрак или китайский летучий (ездучий) голландец.
Та же история повторилась со следующим автобусом — тот провёз нас пару остановок, а после объявил конечную, и мы снова оказались на обочине. У нас не было мелких монет для приёмника, куда положено бросать 1-2 юаня при входе, и водитель снова не взял с нас денег, не отвлекаясь от дороги.
Оттуда мы дошли пешком до толлгейта, и нарисовав новую табличку с городом, куда нам нужно (на карте нашлось только его китайское название иероглифами, так что он фигурирует в записях как город N), стали ловить машины.
Выбираясь в пригород
Через 5 минут остановилась машина с парнем, девушкой и ещё одним пассажиром внутри. Показали водителю все наши чудо-карточки, на которых написано по-китайски, что мы хотим ехать автостопом, то есть бесплатно.
— Но мани! — Окей! Поехали.
Спустя полтора часа, когда мы прибыли (третий пассажир вышел чуть раньше), выяснилось, что парень таксист, и хочет с нас денег. Снова бумажки, снова электронный переводчик — и ошеломлённый водитель, потеряв дар речи (пошатнулись устои самой его профессии), вынужден был уехать. Предполагаю, что он читал карточки в первый раз невнимательно, либо подумал, что это шутка. В любом случае, после последнего оплатившего дорогу пассажира водитель вёз нас не дольше десяти минут.
Город N, 27 сентября
В придорожной едальне
Мы расстраивались недолго, и отправились прогуляться по новому городу. На то, что городок небольшой, указывал фурор, который мы там произвели. Люди бросали свои дела и прекращали разговоры, провожая нас взглядами — даже не верится, что где-то существуют облагороженные цивилизацией места, в которых такое простое явление, как непохожий на других человек, может вызывать подобный эффект. Впрочем, мы ещё не раз столкнёмся с разинутыми от удивления ртами — и это хорошо, что мы помогаем кому-то сдвинуть точку сборки и обновить шаблон мышления.
В парке мы уселись на лавке рисовать следующую порцию иероглифов с ближайшим городом покрупнее. Пара самых решительных прохожих подошли со своим хэлло, и жестами попросили сделать фото с нами. Нерешительные же стояли поодаль, и снимали на телефоны планы помельче.
Тут же по склону мы пробрались на автостраду и поймали машину с двумя парнями, которые ехали в нужную сторону. Парни почти не говорили по-английски, зато давили педаль газа в пол и мчались как ракета, пуская сигаретный дым из окон своего болида и одновременно делая селфи с нами — брали от жизни всё. Парень за рулём небрежно постучал по спидометру, а потом кивнул на пролетевший мимо знак с ограничением скорости — смотрите, как я могу.
Так мы покинули земли необъезженных папарацци.
Цзиннин, 27 сентября
Ребята закинули нас в следующий город и умчались дальше, а мы остались в пригороде, среди автомастерских и едален. Совершенно обычное сочетание — вот в одном боксе раскурочивают какие-то железки, и несёт краской и маслом, а вот рядом уже лапшичная с кучей народа внутри.
Впрочем, под вечер работали уже только едальни. Не сумев опознать город на карте — опять только иероглифы (это оказался Jinning, Цзиннин), мы прошлись по округе в поисках подходящей забегаловки. Вошли в первую, показавшуюся приличной — и тотчас собрали вокруг себя толпу из официантов и просто любопытствующих. Иностранцы, без мяса, карточки с иероглифами, рюкзаки, ого!
Здесь с нами произошла одна из самых запомнившихся и необыкновенных встреч: к нам подошёл мужчина-китаец, и стал объясняться на английском. Он очень робел, но представился как Ван и взялся переводить нам все вегетарианские блюда в меню. В процессе стало ясно, что он нас угощает, и несмотря на все наши попытки быть честными людьми, он качал головой и говорил, что всё в порядке, и не нужно беспокоиться.
И вот нам принесли еду! Ван сотворил чудо — все блюда оказались приготовлены из привычных продуктов и даже приемлемой остроты. Всей еды хватило бы на шестерых, но сам он даже отказался сесть к нам и поесть вместе — с ним была его невеста, и они ели мясо, чем он не хотел нас смущать.
Получать такие почести было неловко, ведь мы ничего не сделали для Вана, мы просто приехали в страну этого человека путешествовать ради собственного удовольствия. Может быть, когда-то ему помогли русскоязычные люди, а может, просто у Вана широкая душа и доброе сердце. Пришёл наш черёд обновлять свои шаблоны мышления.
Ван написал трогательную записку, о том, как ему приятно было с нами встретиться, и оставил свои контакты. В адресе электронной почты он сделал ошибку, возможно, желая остаться легендой в наших рассказах.
Мы тепло распрощались, и удивительный Ван со своей невестой исчез в ночи.
Оставшуюся еду пришлось уложить в пищевые контейнеры, которые служили нам походными тарелками. Неизменная фотосессия с персоналом кафе, и мы на свободе. Близилось время тренировки по скоростному раскладыванию палатки, так что мы двинулись в сторону парка.
Парк оказался открытым и безлюдным. Начинал моросить дождь, поэтому мы быстро поставили палатку на открытой полянке недалеко от входа, и укрылись внутри.
Цзиннин, 28 сентября
Будильник мы ставили на 7 по местному, а встали в 5 по цигунскому. Как нам впоследствии стало ясно, любой городской парк в Китае каждое утро и вечер представляет собой торнадо из пенсионеров и им сочувствующих, которые приходят сюда заниматься тай-чи, цигуном, зарядкой, танцами, игрой на музыкальных инструментах, пением, бегом, игрой в бадминтон, пинг-понг, мяч и абсолютно любой физкультурной деятельностью. У молодых на это нет времени, объяснил нам один наш китайский друг. А остальным, видимо, на сорокалетие дарят будильник и спортивный костюм с теннисной ракеткой.
Мы проснулись прямо в эпицентре событий: вот идёт старичок и хлопает себя по бокам. Вот женщина ритмично бьётся бёдрами о дерево. Вон там двое энергично разминают таз. Периодически кто-нибудь кричит во всё горло что-то оздоровительное, и ему отзываются из разных уголков парка. Чуть выше, в беседках под деревьями, репетируют на народных инструментах музыканты и им подпевает женский вокал. То, что на соседних лавочках играют разные ансамбли и поют несколько солистов, при этом всё сливается в какой-то авангардный оркестр, нисколько никому не мешает — подозреваю, что здесь для исполнителя важен только сам факт действа.
Местные одобрительно смотрели на чужестранцев, которые не валяют дурака, а уже с утра занимаются зарядкой.
Мы сделали разминку и выполнили комплекс йоги для ног, а после отправились погулять по нашему парку.
У многих практикующих здесь своя портативная колонка с музыкой; в большинстве это пожилые люди, были и совсем бабушки-божьи одуванчики, которые также самоотверженно выполняли упражнения или танцевали. Все встреченные нами люди улыбались (а их было много), и кажется, чувствовали себя преотлично на волне царящего вокруг праздника.
Заглянув в кусты, я увидел мужчину, который репетировал на саксофоне. Показать жестами Санни Роллинза я не умел, и поэтому просто показал большой палец. Саксофонист показал в ответ тот же жест, и мы расстались хорошими друзьями.
На холме, выше нашей стоянки, показались яблочные сады за оградой, вплотную к парковым дорожкам. Одна добрая женщина угостила нас фруктами, и это впервые внесло отчётливую яблочную нотку в наше путешествие по этому региону.
Выбравшись из столь гостеприимного парка, мы отправились к окраине города. На заправке попросили воды, чтобы помыть фрукты — у нас забрали весь пакет, и вернули с умноженным на три количеством яблок в нём. Яблочный спас продолжался.
Яблоки были везде. На прилавках, на билбордах, на наклейках машин, на золотом айфоне стильно одетого китайца, который вёл переговоры на той заправке, посматривая то на овраг, в котором паслись овцы, то на свои чистенькие ботинки.
Наверное, мы попали в край каких-то яблочных магнатов, рассуждали мы, пробуя яблоки на вкус. Они были великолепны.
Ланьчжоу-Пинлянь
